Инклюзия на интуитивном уровне

Очередная родительница пришла узнать о работе социально-реабилитационного отделения дневного пребывания. Планомерно обходит всех специалистов. Пришла  и к психологу. Ее тревога и беспокойство зашкаливает – это видно без дополнительных методов диагностики. Речь сбивчивая. В глазах  боль, глубоко пустившая свои ядовитые корни. Значительное время уходит на выстраивание доверительного стиля общения. Обстоятельно расспрашивает о комплексе реабилитационных мероприятий, осуществляемых в Центре. Особо ее радует, что вся программа комплексной реабилитации предусмотрена, как для инвалидов с детства, которые в данный момент уже перешагнули порог совершеннолетия, так и для их родителей-опекунов.

— Ранее я такого нигде не встречала! – громко восклицает консультируемая.

Предлагаю чай. Крайне удивляется. Категорически отказывается. Чуть позже, но она все же смогла разрешить себе принять малую толику элементарной заботы в ее адрес (смущаясь, соглашается на чай).Понимаю, что о себе самой, как о личности, она навсегда забыла больше двух десятков лет назад, точнее, с момента появления на свет ее малыша. С того самого времени она даже в своем сознании существует только в неразрывном дуэте с ребенком. Причем есть ОН и она при нем – никак иначе!

— Когда в дом приходит беда, мир теряет краски, душа замирает в отчаянии и бессилии, страх своими липкими лапами спрута-убийцы подтачивает последние силы… Бессонница становится единственной и верной подругой… — так начинает  свой рассказ  мама особого ребенка.

Дальше продолжает (перескажу ее монолог от первого лица, но своими словами):

— Моему ребенку уже за тридцать. Это теперь есть много литературы, специалистов,  доступной информации в интернете, а когда стало понятно, что мой малыш резко отличается от своих сверстников, у меня таких информационных возможностей не было…  Понимаю, что закрылась в своем горе. Муж не выдержал, ушел через три года. Честно, не знаю, как я выжила тогда… С ребенком гулять выходила только  после двадцати трех часов – и мой малыш дышал свежим воздухом только во сне, лежа в коляске. Вот насколько я была не готова тогда общаться с окружающими. Казалось, что все осуждают меня, а ребенка могут только обидеть…  Шло время… Встал вопрос о школьном обучении, собирая документы, встретилась в очереди в поликлинике с еще одной мамочкой особого малыша. Разговорились…  Столько в ней я увидела спокойствия и доброты, что мое сердце, словно, оттаяло…   Договорились вечером погулять с детками. Так началась моя новая жизнь – появилась возможность общаться. Сложились дружеские отношения. Я не переставала удивляться ее уникальной способности радоваться и замечать позитив даже в мелочах, а главное жить так, будто беды в ее доме нет вовсе, воспринимать ребенка без акцента на его проблемных сторонах… Мне это до сих пор не под силу. Наши дети были зачислены в спецшколу, но курс прошли разными путями. Я, надо признать, сдалась и перевела ребенка на домашнее обучение уже после шести месяцев первого учебного года… Она же возила своего ребенка каждый день на уроки все годы обучения. Записала его на плавание. Со временем стала отпускать его гулять во двор с ребятами, которые не имели проблем со здоровьем. Признаться, я была крайне удивлена, наблюдая со стороны, как подростки общались между собой: бегать ее ребенок наравне со здоровыми сверстниками не мог, так  они его брали под руки, он, с большим доверием, повисал на их руках и так они вместе бегом бежали на футбольное поле. В игре отвели ему роль голкипера, всячески помогая ему защищать ворота от ударов противников из соседнего двора – вот такая инклюзивная среда сложилась на интуитивном уровне, даря радость общения и бесценный опыт эмпатии, принятия, взаимопомощи…

Прошло пятнадцать лет после этих событий. Мой ребенок до сих пор крайне нуждается в моей помощи, даже бытовым навыкам его не научила…

Ее ребенок со многими бытовыми задачами справляется сам, прошел обучение в специализированном училище, а главное – у него есть друзья…